В машине воцарилось молчание. Квартал был в осадном положении. Кац привел с собой десятков пять агентов ФБР. Всех, кого можно было собрать в этот поздний час. Над кварталом кружили два полицейских вертолета. Выше и ниже по течению дом блокировали шесть патрульных катеров. Не хватало лишь бомбардировщиков, чтобы подумать, что находишься во Вьетнаме.

Но пока все это было бесполезно. Малко обратился с мольбой к небу, чтобы все прошло хорошо. Особенно для Джини.

Пятеро негров, которые наводились в доме, по очереди изнасиловали Джини.

Один лишь негр с ружьем не притронулся к ней. Когда поднялся последний, он подошел к Джини и ткнул ее в бедро стволом ружья.

– Перевернись.

Она повиновалась. Он поставил ее на колени, опустив предплечья и уперев голову в пол. После этого он пристроился сзади нее. Джини вскрикнула от отчаяния и боли.

После последнего толчка негр встал, привел себя в порядок и поднял ружье. Затем бросил пригоршню смятых банкнот Джулиусу Уэсту.

– Скажи ей, чтоб одевалась, и сматывайтесь. Если еще раз ты придешь с кем-нибудь без предупреждения, вам обоим перережут горло.

Джулиус поднял банкноты и спрятал в карман. Джини уже надела платье и трусики. Ее лицо опухло от слез. Она подняла свою сумочку и очень естественным жестом запустила в нее руку.

Рука высунулась с 38-ым калибром. Долю секунды толстое лицо негра с ружьем выражало полное изумление. Затем он увидел, что рука Джини не дрожала, что пистолет был настоящим и что из ствола вот-вот вылетит смерть.

Первая пуля попала ему в горло. От удара он попятился и закашлялся, будто подавился. На губах показалась розоватая пена. Джини вторично нажала на спуск. Пуля вошла между левым глазом и ухом и вышла со струёй крови и осколками кости. В глазах негра сразу же погас свет жизни, он выпустил ружье и рухнул на пол.

Крис Джонс выскочил из машины при первом выстреле, опередив на несколько метров Малко. В правой руке он сжимал «кольт» 45-го калибра, а в левой «магнум-457».

Малко показалось, что он проходит сквозь дверь, но в действительности ее отперла Джини, когда он ринулся на нее.

Телохранитель одним махом оказался у подножия лестницы. Его окликнул беспокойный голос:

– Джулиус?

Джини выпустила свой 38-ой и закрыла лицо руками, сотрясаясь от судорожных рыданий.

Крис Джонс ринулся по лестнице и оказался нос к носу с молодым негром в трусах с бутылкой пива в руке.

Крис выстрелил с обеих рук, и негра, казалось, разнесло на куски. Две из пуль «магнума» практически разрезали его надвое. Хлопнула какая-то дверь, и на площадке Криса встретил свинцовый дождь. Он успел лишь броситься на пол. Одновременно закричала женщина.

Из комнаты выбежал второй негр с большим черным автоматическим пистолетом в руке. В спешке он забыл взвести его. Малко сразил его в упор. Тот упал вперед с наполовину снесенным лицом.

Внизу Джулиус Уэст кинулся наружу и побежал зигзагами вдоль улицы.

Четыре агента ФБР имели приказ стрелять по всему, что движется. Один из них вскинул свою винтовку и разрядил магазин. Джулиус покатился, как кролик, посередине авеню и остался лежать в центре огромной лужи крови. В тот же момент главная дверь разлетелась в щепки в облаке пыли. К ней, под прикрытием щитов, бросилось несколько полицейских.

Малко и Крис засели на лестничной площадке рядом с убитым негром. Справа находилась запертая дверь с несколькими пробоинами в створке. Из-за нее стреляли в Криса. Две других двери были открыты, а с этажа ниже неслись женские крики. Малко похлопал телохранителя по плечу.

– Прикройте меня.

Крис выстрелил с двух рук так, что полотно двери стало походить на кружево.

Малко пересек площадку и вскарабкался по ступенькам. Площадка четвертого этажа была погружена в темноту. Крики женщины шли из-за двери в середине. Малко бросился на нее, и дверь разлетелась в щепки. Перед ним стоял молодой негр с автоматическим пистолетом в руке.

Он выстрелил дважды. Пули попали Малко прямо в грудь. От удара он попятился к стене, оглушенный. Негр сглупил, опустив оружие. Малко выстрелил три раза подряд. Три пули попали в цель, и негр завалился вперед.

Детектив оказался прав, дав ему пуленепробиваемый жилет. Малко остановился посередине комнаты. Повсюду разбросаны матрацы. Он быстро насчитал семь женщин и пять детей. Все чернокожие.

Одна из женщин бросилась Малко на шею, залившись горючими слезами.

– Боже мой, мы думали, что сойдем с ума...

В комнату вбежал Крис и присел в одном из углов, чтобы перезарядить свое оружие.

Но это было излишне. Очередь из автомата только что уложила последнего из «Мэд Догз» этажом ниже. Дом кишел полицейскими. По одному начали спускаться заложники. Малко рассмотрел их поближе.

Все были искалечены. Либо мочка уха, либо фаланга. Включая детей. У двух женщин случился нервный припадок. Малко спустился с ними, перешагивая через два трупа на лестничной площадке. Внизу он нашел Джини в истерике. Когда она увидела Малко, то бросилась к нему в объятия и рыдала несколько долгих минут, прежде чем смогла произнести хоть слово.

Она рассказала ему, что произошло.

Малко машинально гладил ей волосы, пока ее тело, корчившееся от рыданий, дрожало в его объятиях. Цена голосов на Генеральной Ассамблее начинала дорожать...

Эл Кац лихорадочно успокаивал заложников. Растерянный. Он думал лишь об одном. До голосования оставалось полтора дня. Что еще мог преподнести его загадочный противник?

Глава 16

Речь делегата Народной Республики Албания не смогла вызвать интерес у представителей прессы. С упорством, достойным похвалы, храбрый дипломат перечислял неисчислимые факты вероломства Государственного департамента, которые мешали красному Китаю вступить в ООН с 1951 года.

Стоя за зеркальными стеклами секции переводчиков, Малко наблюдал за залом. Присутствовали почти все главы делегаций. И, возможно, человек, который боролся с ними. Загадочный азиат, которого никому не удалось установить. Шесть трупов «Мэд Догз», которые покоились в морге Нью-Йорка, не смогли бы в этом помочь... В доме, где когда-то держали заложников, никто не показывался.

До голосования по Китаю оставалось не более двадцати четырех часов. Все люди, находившиеся в распоряжении ФБР, были задействованы для наблюдения за делегатами и их семьями. Малко посмотрел на часы. Через несколько минут должны были появиться женщины и дети, похищенные «Мэд Догз». Охраняемые как сокровища Голконды [10] . Это должно было вызвать реакцию. Малко вычислил, что человек, стоявший за всей этой махинацией, не должен покинуть зал заседаний. Но как-то отреагировать он должен. Все утренние газеты сообщали об осаде заброшенного дома. Но когда туда допустили журналистов, заложников уже увезли. Официально речь шла лишь об одной из операций ФБР против чернокожих экстремистов.

День обещал быть напряженным. Государственный департамент требовал «запаса прочности» в двадцать процентов. Несмотря на освобождение заложников, оставалась некоторая неуверенность в отношении дипломатов, «переубежденных» более гуманными способами, вроде толстой пачки долларов.

~~

Жена Дэвида Мугали первой прошла за ограждение, предназначенное для гостей Генеральной Ассамблеи. За ней гуськом проследовали другие женщины и дети, занимая места в первом ряду гостевой трибуны.

Почти тотчас же один из дипломатов обернулся и увидел свою жену. Он поспешно поднялся, не прерывая речи албанца, и быстро прошел через ряды, чтобы обнять ее.

За четверть часа все семьи собрались на гостевой трибуне. Эти перемещения заметили лишь посвященные. Дюжина делегатов, вновь обретших свои семьи, бурно выражала свою радость, окруженная кучей агентов ФБР.

Прибыл Эл Кац и попросил всех заинтересованных дипломатов проследовать за ним в офис американской делегации, с другой стороны авеню. Чтобы дать им некоторые разъяснения и особенно попросить от них абсолютного молчания. По крайней мере, до голосования.